Мастер убийств - Страница 114

114

Арафат выглянул из окна. Движение на большой скорости по улицам вечернего города напомнило ему о старых временах, когда он больше одной ночи в одной и той же постели не проводил. Иногда он менял резиденцию посреди ночи — стоило только его натренированным инстинктам подать сигнал опасности. Он избегал публичных мест — никогда не ел в ресторанах, не посещал кино и не ходил в театр. От нехватки солнечных лучей кожа у него посерела и пошла пятнами. Его чрезвычайно развитое чувство опасности позволило ему выбраться живым из сотен кошмарных переделок, когда на его жизнь покушались агенты израильской спецслужбы или враги из Палестинского освободительного движения. К некоторым из его сторонников судьба не была столь благосклонна. Он вспомнил о своем старом друге и заместителе Абу-Джихаде. Этот человек возглавлял вооруженную борьбу на оккупированных территориях, а также помогал ему организовать интифаду. За это израильтяне приговорили Абу-Джихада к смерти и вкатили ему пулю между глаз на его вилле в Тунисе. Арафат знал, что без помощи Абу-Джихада его бы здесь не было и он не ехал бы сейчас по вечернему Вашингтону на тайную встречу с американским президентом. Как жаль, что его старый друг не дожил до этого дня и не может созерцать всего этого своими собственными глазами.

Кортеж миновал блокпост на Пенсильвания-авеню и въехал на территорию Белого дома. Несколькими секундами позже лимузин Арафата остановился у крытого крыльца Северного портика.

Морской пехотинец сделал шаг по направлению к машине и отворил дверцу.

— Добрый вечер, мистер Арафат. Прошу вас, следуйте за мной.

* * *

Президент Джеймс Беквит ожидал палестинского лидера в гостиной своей персональной резиденции в Белом доме. Это был человек высокого роста, с густой серебряной шевелюрой и обходительными манерами. В данный момент он выглядел так, как если бы только что сошел на берег с палубы своей маленькой яхты. На нем были мятые брюки цвета хаки и старый пуловер. Его загорелое лицо лучилось энергией и молодостью, несмотря на то, что его возраст подбирался к семидесяти.

Они расположились у камина. Беквит сжимал в ладонях стакан с виски, Арафат же потягивал подслащенный медом чай. Будучи сенатором, Беквит всемерно поддерживал израильтян и Израиль. Более того, он возглавлял сенатскую оппозицию, выступавшую против признания Соединенными Штатами Фронта освобождения Палестины, и имел обыкновение называть Арафата и представителей ФОП кровожадными террористами. Теперь же эти два человека являлись ближайшими союзниками в деле борьбы за достижение мирного соглашения на Среднем Востоке. Чтобы преуспеть, они должны были сотрудничать и понимали это. Арафат надеялся при посредстве Беквита надавить на Израиль, чтобы сделать его представителей на переговорах более уступчивыми. Беквит же стремился с помощью Арафата обуздать арабских радикалов и фундаменталистов, чтобы обеспечить тем самым дальнейшее развитие переговорного процесса на Среднем Востоке.

Примерно через час Беквит поднял вопрос, касавшийся убийств посла Элияху и гражданина Соединенных Штатов Дэвида Моргентау.

— Директор ЦРУ сказал мне, что за обоими убийствами, возможно, стоит ваш старый друг Тарик. Потом, правда, он добавил, что доказательств у него пока нет.

Арафат улыбнулся.

— Я ни минуты не сомневался, что это дело рук Тарика. Но если директор вашего ЦРУ полагает, что ему удастся получить тому доказательства, то он сильно ошибается. Тарик следов не оставляет.

— Если он и впредь будет убивать евреев, продвижение к всеобъемлющему мирному договору на Среднем Востоке, несомненно, замедлится.

— Простите меня за откровенность, господин президент, но я вам так скажу: Тарик может считаться фактором международной политики, только пока израильтяне и американцы соглашаются признавать его таковым. На самом же деле он к нашему движению отношения не имеет, территории, подведомственные палестинцам, не курирует, и от лица палестинцев, которые хотят мира, не выступает.

— Все это так, но неужели вы не в силах ничего сделать, чтобы наставить его на путь истинный?

— Тарика? — Арафат покачал головой. — Боюсь, это невозможно. Когда-то мы с ним были большими друзьями, и я считал его одним из самых наших перспективных офицеров. Но он ушел от меня, когда я позволил себе осудить терроризм и начал вести мирные переговоры. После этого — а с тех пор минули годы — мы с ним ни разу не разговаривали.

— Быть может, он хоть сейчас к вашим словам прислушается?

— Боюсь, сейчас Тарик прислушивается только к голосам, звучащим у него внутри. Это человек, одержимый демонами.

— Демоны терзают всех людей моего возраста.

— Или моего, — сказал Арафат. — Но я полагаю, что Тарика преследуют демоны иного рода. Ведь он совсем еще молодой человек. Но он умирает, знает об этом, и стремится свести счеты со своими врагами еще при жизни.

Беквит в удивлении приподнял бровь.

— Умирает, вы говорите?

— Согласно моим источникам у него быстро прогрессирующая опухоль мозга.

— А израильтяне об этом знают?

— Знают, — сказал Арафат. — Я сам им об этом сказал.

— Кому конкретно?

— Шефу израильской разведки Ари Шамрону.

— Не понимаю, почему шеф израильской разведки не поделился этими сведениями с ЦРУ.

Арафат рассмеялся.

— Уверен, что с Ари Шамроном вы лично не встречались. Между тем это человек старой закалки и большой хитрец, который в своей деятельности руководствуется принципом: «Пусть левая рука не ведает, что творит правая». Кстати, вы знаете какой девиз у израильской разведки?

114