Наконец сон овладел Габриелем. Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в беспамятство, был образ Жаклин, сидевшей в кафе со своей новой знакомой. Эта созданная его воображением картина напоминала одну из уличных сценок, которые так любили изображать импрессионисты. На заднем плане проступал полупрозрачный, призрачный силуэт Тарика. Мерцающей, словно выписанной кистью Ван Дейка рукой он манил Габриеля за собой.
Париж
Юсеф взял такси от аэропорта и доехал до центра города. Потом на протяжении двух часов он безостановочно передвигался по Парижу — на метро, на такси, пешком. Придя к выводу, что за ним никто не следит, он направился прогулочным шагом к буа де Булонь.
В холле висел домофон со списком жильцов. Юсеф нажал на кнопку под номером 48, рядом с которой выцветшими синими чернилами была проставлена фамилия Гузман. Когда в железной двери щелкнул замок, он поднялся в лифте на четвертый этаж. Стоило ему только постучать, как дверь квартиры распахнулась и в дверном проеме возник невысокий полный человек с серо-голубыми глазами и морковно-рыжей шевелюрой. Протянув руку, он втащил Юсефа в квартиру и захлопнул за ним дверь.
В Тель-Авиве солнце клонилось к закату. Мордехай вышел из своего офиса, находившегося на верхнем, командном этаже здания на бульваре Царя Саула, и зашагал по коридору в направлении оперативного отдела. Когда он вошел в оперативный зал, два черноглазых черноволосых офицера из подразделения Льва как по команде оторвали глаза от дисплеев компьютеров и одарили его вопросительным взглядом.
— Начальник еще у себя?
Вместо ответа один из офицеров ткнул изжеванным кончиком карандаша в сторону тупичка, в конце которого располагался принадлежавший Льву офис. Мордехай повернулся и пошел в указанном направлении. Здесь он чувствовал себя как чужак, оказавшийся во враждебном поселении. Присутствие людей со стороны здесь не приветствовалось. Это относилось и к Мордехаю, хотя он и был вторым по старшинству офицером в иерархии службы.
Открыв дверь, Мордехай оказался в мрачном кабинете руководителя секретных операций. Лев сидел за столом, подавшись всем телом вперед и обхватив голову руками. Его поза, лысая голова, круглые выпученные глаза и длинные руки с похожими на щупальца пальцами придавали ему сходство с затаившимся в засаде богомолом. Перед Львом на столешнице лежала какая-то книга. Подойдя поближе, Мордехай отметил, что это не оперативный файл и не отчет о работе в поле. Лев просматривал толстенный том, посвященный экзотическим жукам, обитающим в дельте Амазонки. Медленно закрыв и отодвинув от себя книгу, Лев устремил свой хищный взор на Мордехая.
— Скажи, сейчас в Канаде происходит что-нибудь такое, о чем мне положено знать? — осведомился Мордехай.
— Ты к чему это клонишь?
— Просматривая финансовый отчет о расходах нашей станции в Оттаве, я обнаружил кое-какие несоответствия, связанные с выплатами вспомогательному составу. Так как речь шла о ничтожной, в общем, сумме, я решил не ломать над этим голову, а прояснить вопрос, напрямую переговорив с Зви. Мне даже не хотелось задействовать для связи наш секретный кабель, и я решил позвонить ему по телефону.
— Никак не пойму, какое отношение все это имеет к секретным операциям?
— Я не могу найти Зви. Хуже того, я не могу отыскать и других наших парней. Такое впечатление, что вся наша станция в Оттаве вымерла.
— Что значит «вымерла»?
— Это значит, что ни Зви, ни другие наши люди на мои звонки не отвечают. Исчезли без всяких объяснений.
— А ты с кем там вообще разговаривал?
— С девицей из шифровального отдела.
— И что она конкретно сказала?
— Сказала, что Зви и люди из полевого офиса несколько часов назад в страшной спешке снялись с места и куда-то укатили.
— А старик сейчас где?
— Где-то в Европе.
— Но он только что вернулся из Европы. По какой причине он отправился туда на этот раз?
Мордехай нахмурился.
— Думаешь, старик мне хоть что-нибудь рассказывает? Этот старый хрен развел такую секретность, что иногда я задаюсь вопросом, знает ли он сам, куда направляется.
— Надо найти его. Любой ценой, — сказал Лев.
Монреаль
В аэропорту Лейла арендовала автомобиль и сразу же на большой скорости помчалась по хайвею в сторону города. Справа просматривались очертания скованной льдом реки, а слева — постройки огромного железнодорожного депо, над которыми стлался сероватый туман, напоминавший реющий над полем битвы пороховой дым. Через некоторое время внизу замерцали россыпи огней лежавшего в долине Монреаля. Сыпавший с неба снег и низкая облачность ухудшали видимость. И шоссе, и город видно было плохо, но Лейла вела машину уверенно — как человек, который знает дорогу.
— Вам приходилось когда-нибудь бывать в этих краях? — спросила Лейла, заговорив с Жаклин в первый раз с тех пор, как они покинули кафе в аэропорту Шарль де Голль.
— Нет, я никогда здесь не была. А вы?
— Я тоже.
Жаклин, чтобы сдержать дрожь, обхватила себя руками. Хотя печка в машине завывала на полных оборотах, в салоне по-прежнему было холодно и от уст Жаклин шел пар.
— Одежда, которую я захватила с собой, на такие холода не рассчитана, — недовольно сказала она.
— Люсьен купит вам все, что захотите.
Ага! Стало быть, Люсьен должен встретиться с ней здесь, в Монреале. Жаклин, подув в ладони, сказала:
— Здесь слишком холодно, чтобы ходить по магазинам.